Таким образом, Бультман пытался применить лютеранское учение об оправдании по вере к области мышления и познания. Его теория, писал он, «разрушает всякую уверенность в спасении», основанном на добрых делах или «объективном знании». Мы не владеем тем, что необходимо для созидания веры; мы находимся, если можно так выразиться, «в вакууме». Следовательно, вера может быть лишь даром Божьей благодати, который приходит к нам через керигму.

Но это не означает, что прошлое не играет никакой роли. По мнению Бультмана, христианство не может, например, существовать без смерти Иисуса на кресте, события, оставшегося в прошлом. Однако исторические исследования не могут укрепить веру, поскольку не доказывают факт участия Бога в прошлых событиях. История представляет собой замкнутую цепочку причинно-следственных связей. Поэтому вмешательство Бога в исторические события открывается не исследовательским путем, а глазами веры.

Крайне скептически относясь к возможным результатам исторических исследований, Бультман считал, что исторический Иисус не занимал центральное место в божественном откровении. В этом вопросе он оставался приверженцем керигматической трактовки откровения, характерной для неоортодоксии. Божье откровение, утверждал он, происходит, когда человек слышит благую весть о Христе. В прошлых событиях важно лишь то, что в Иисусе Бог произвел свое искупительное действие. По оценке Бультмана, подробности этого действия, которые могли бы выясниться в ходе изучения жизни Иисуса, не важны для веры. По этой причине он рассматривал проповедь самого Иисуса на фоне иудаизма, а не раннего христианства, в связи с чем говорил: «Учение Иисуса — это скорее исходная предпосылка новозаветного богословия, нежели один из его элементов».

Эсхатология

Второй проблемой, над которой работал Бультман, была эсхатология. Девятнадцатый век можно считать эпохой оптимизма. Даже признавая наличие в Новом Завете апокалиптических мотивов (например, предсказания о катаклизмах, связанных с грядущим концом света), либеральные богословы считали их не более чем дополнением к истинному учению Иисуса. Религиозную значимость Иисуса либеральные мыслители видели в проповедуемых им вечных истинах и его выразительной личности. Значение самого Нового Завета, по их мнению, заключается в возможности проникновения с его помощью в самую суть религии.

<< Предыдущая <> Следующая >>