И все же мышление Мольтмана нельзя назвать иррациональным, а его самого — противником всякой методологии. Он не бросается идеями, лишенными оснований и взаимосвязей. Хотя он нигде особо не упоминает метод корреляции Тиллиха, его богословие тоже нацелено на поиск ответов. Но свои концепции он черпает не в человеческом существовании, природе или других реалиях этого мира в их нынешнем состоянии. Напротив, Мольтман решительно отвергает естественное богословие (в это понятие он включает и антропологическое богословие), поскольку оно предполагает, что Бог уже явил себя в существующем мироустройстве. По мнению Мольтмана, современный мир неисправен, если можно так выразиться. Только в грядущем Царстве Славы Бог явится нам по-настоящему и станет всем во всем. И хотя бытие Бога не поддается рациональному доказательству, предчувствие Бога возможно для знающих его и различающих следы, оставленные им в природе.

Неприятие Мольтманом естественного богословия в качестве введения в христианское богословие по полноте не уступает бартовскому. Однако, в отличие от Барта, он дает христианам искреннюю надежду на способность богословия помочь миру в решении его насущных проблем, черпая ответы на возникающие у людей вопросы в божественном откровении. В постановке задачи богословия Мольтман близок Тиллиху: «Если справедливо назвать Библию свидетельством истории Божьих обетований, то роль христианского богословия заключается в том, чтобы позволить этим воспоминаниям о будущем оказывать влияние на надежды и тревоги настоящего». Истинное естественное богословие должно ориентироваться не на доказательства существования Бога, имеющиеся в этом мире, а на жалобы творения, стенающего в ожидании искупления. В конечном итоге только христианская надежда, основанная на откровении Божьих обетований, позволяет человеку быть счастливым уже сейчас, поскольку надежда помогает нам нести крест настоящего. Она не отступает даже перед смертью и уповает на неожиданное.

Итак, краеугольным камнем богословского метода Мольтмана можно считать поиск в божественном откровении будущего ответов на вопросы, возникающие у нас в настоящем. Но что такое откровение? И здесь Мольтман не дает простого однозначного определения, продолжая непрерывно развивать свои идеи. Наиболее важной категорией, раскрывающей смысл понятия «откровение», может служить обещание. Тщательно изучив Писание, Мольтман обнаружил, что Израиль и ранняя церковь рассматривали главную форму присутствия и явления Бога среди них как обещание на будущее.

<< Предыдущая <> Следующая >>