Хауэрвас видел в повествовании «вечную категорию», посредством которой, по его мнению, мы понимаем, какую роль в становлении человека играют его религиозные убеждения. Как и структуралисты, проследившие реальную связь между структурой повествования и человеческой жизнью, Хауэрвас утверждал, что истории подобны жизни человека в мире. Повествование объединяет в упорядоченную систему события и действующих лиц, которые появляются в нем без какой-либо необходимости и закономерности. Тем самым оно отражает форму человеческих действий. Кроме того, Хауэрвас говорил, что личность человека тоже следует рассматривать как повествование. Сталкиваясь в процессе своей жизни с конфликтом ролей и ценностей, личность нуждается в объединяющей динамике повествования с его переплетением сюжетных линий и персонажей.

Как и Макклендон, Хауэрвас отвергал два общепринятых представления о богословии и этике. Вопреки традиционной иерархии этих двух дисциплин, он пришел к выводу, что этика не следует за систематическим изложением христианского вероучения, а скорее служит отправной точкой христианских богословских исследований. Этот новаторский шаг связан с его трактовкой этической задачи, которая также не соответствует общепринятым образцам. В противоположность более широко распространенной тенденции рассматривать действия как объект этических рассуждений, Хауэрвас настаивал на так называемой «этике добродетели». Для него главный этический вопрос заключался не в том, что такое хороший поступок, а в том, что представляет собой хороший человек. Понятие «хороший человек», в свою очередь, непосредственно связано с повествовательным сообществом.

Превосходство этики над богословием следует из понимания Хауэрвасом роли убеждений в жизни личности. Он не воспринимает личность и ее характер как статичную данность; и то, и другое развиваются «в процессе нашей истории». Убеждения имеют здесь огромное значение. Их задача — не поиски метафизического ответа на вопрос о строении мира, а «обращение личности в истинную веру через сообщество людей, хранящих верность единому истинному Богу». Этот процесс, в свою очередь, связан с истиной: «Когда личность и природа находятся в правильном соотношении, мы познаем истину своего существования». Тот факт, что познание этой истины связано с преображением личности, служит основой повествовательной природы этики.

<< Предыдущая <> Следующая >>