Обескураженные первыми поражениями в самом начале столетия, многие консерваторы покинули основные христианские деноминации и основали альтернативные церкви, библейские колледжи и семинарии. Такое решение, продиктованное стремлением удалиться от ереси ради сохранения чистоты учения, имело одно неприятное последствие — превращение фундаментализма в закрытую богословскую систему и стремление отгородиться от всего остального христианского мира.

Но к середине столетия семена новой жизни упали и на бесплодную почву фундаментализма. Молодые мыслители призывали к возвращению на богословский форум приверженцев классической христианской ортодоксии. Они критиковали своих предшественников за то, что те позволили либералам беспрепятственно оказывать влияние на общество в попытке защитить себя и евангелие, устраивая для себя островки святости, которые на деле больше напоминали гетто.

Одним из сторонников перемен был молодой преподаватель Северной баптистской семинарии в Чикаго Карл Генри. Его короткий трактат «Неспокойная совесть современного фундаментализма» (1947) буквально взорвал лагерь фундаменталистов. Генри упрекал своих единомышленников в целом ряде упущений. Главная проблема, по его мнению, заключалась в отсутствии у фундаменталистов социальной программы. От их филантропизма — заботы об интересах человечества не осталось и следа. В результате движению не удалось привнести евангельскую истину в процесс решения мировых политических и экономических проблем. Оно разорвало связь между христианством и главными направлениями борьбы за социальные реформы, устранилось от проповеди реального присутствия Божьего царства в мире и, наконец, не пожелало принять участие в формировании общественного мышления.

Прекрасно осознавая, насколько опасно подвергать фундаментализм «хирургической операции» теперь, когда он и так страдает от жестоких нападок противников, Генри считал, что молчание вскоре превратит фундаментализм в малозаметную секту, лишенную какого-либо влияния на окружающую культуру. Поэтому он решительно призвал своих коллег к действию, заявив, что «пришло время вновь открыть для человечества Писание и огромное значение Воплощения, и мы с вами обязаны воспользоваться этой возможностью». Он не мыслил ни о чем, кроме возрождения исторического христианства в качестве главной мировой идеологии, поскольку был убежден, что «весть о божественном искуплении способна оказать воздействие на все стороны жизни».

<< Предыдущая <> Следующая >>