Резкая критика, обрушившаяся на богословие смерти Бога слева и справа, в конце 1960-х годов привела к его собственной смерти. Оно было отвергнуто как слишком радикальное из-за своего акцента на абсолютной имманентности и полного исключения трансцендентности. Однако важным его наследием можно считать вызов, брошенный христианским богословам конца XX века, которым пришлось заново открывать трансцендентность Бога для все более светского современного мышления. Так или иначе, большинство богословских течений второй половины столетия, в том числе и «светское богословие», можно рассматривать как ответ на брошенный вызов.

Джон Робинсон

В промежутке между появлением богословия смерти Бога и его воскрешением в популярных средствах массовой информации успела возникнуть еще одна форма радикального богословия. В отличие от Гамильтона и Альтицера, призывавших оставить разговоры о Боге, тем самым помешав богословию развиваться в традиционном понимании, другие радикалы пытались спасти богословие, попавшее в окружение светской культуры. Основанное ими течение просуществовало недолго и получило название «светского христианства». Богословы, настроившиеся на эту волну, приветствовали наступление светской эпохи и выражали озабоченность способностью церкви перестроиться в соответствии с современной ситуацией. По их мнению, церковь должна стать «Божьим авангардом», как говорил Харви Кокс, объявив секулярность делом рук Бога и участвуя в создании нового человечества, строительстве нового светского общества.

В начале 1960-х годов несколько богословов попытались ответить на призыв Бонхеффера к светской вере и переосмыслению христианства в условиях совершеннолетнего мира. Одним из значительных произведений, посвященных христианской секулярности, стала вышедшая в 1963 году книга Пола ван Бурена «Светский смысл евангелия». Но еще более важной для церкви в целом оказалась опубликованная в том же году и вызвавшая немало разноречивых откликов работа «Как перед Богом» Джона Робинсона, в то время епископа англиканской церкви в Вулвиче. Именно она дала толчок к жарким дебатам вокруг радикального богословия. Хотя по образованию он был исследователем Нового Завета, а не богословом, его книга немедленно завоевала популярность, а ее влияние на читателей намного превысило ожидания автора.

<< Предыдущая <> Следующая >>