Учение Коуна о Боге повлияло и на его антропологию. Отказываясь от идеи обособленного универсального Бога, он, естественно, отвергал и абстрактное понимание человечества в отрыве от конкретного опыта угнетения и освобождения. В соответствии с созданным им образом Бога-освободителя Коун считал неприемлемыми его классическую и неоортодоксальную трактовки (образ Божий как воплощение рациональности или встречи человека с Богом). В его представлении, божественный образ состоит из людей, сражающихся с угнетателями за свою свободу. И поскольку Бог чернокож, быть свободным человеком — значит быть чернокожим и в единстве с угнетенными бороться за освобождение человечества.

В изложении своих христологических взглядов Коун опирался на новозаветные писания, в которых Иисус, по его мнению, представал «как угнетенный человек, чье земное существование было неразрывно связано со своими угнетенными соотечественниками». Исходя из этого, Коун провозгласил Иисуса чернокожим Мессией и Божьим откровением. В его понимании, идея чернокожего Мессии выражает присутствие Христа в современных условиях и доказывает, что негритянская революция — это «установление в Америке Божьего царства». Таким образом, Коун рассматривал спасение и роль церкви прежде всего с точки зрения свободы от несправедливости в этом мире, а не просто обещания лучшей жизни в мире ином.

Исправления и дополнения

Со времени публикации двух своих ранних работ Коун оставался лидером негритянского богословского движения. В бурный период конца 1960-х годов он направил все усилия на переработку прежних идей в контексте сотрудничества с другими освободительными движениями — латиноамериканским, африканским, азиатским и феминистским, а также на составление хронологии развития негритянского богословия.

В 1970-х и 1980-х годах Коун попытался изменить свою программу в свете, как ему казалось, наиболее очевидных недостатков его первых двух книг. Критики заявляли, что в изложении Коуна негритянское богословие определялось белыми концепциями (в частности идеями Барта), тогда как его истинными первоисточниками должны были стать история и культура чернокожих американцев. Признавая ценность этих критических замечаний, Коун в то же время продолжал настаивать на особой значимости для негритянского опыта некоторых бартовских концепций — центрального места Христа в евангелии, первостепенной значимости Библии в качестве средства познания Иисуса и Бога, а также проповеди Божьего слова. Важную роль, по его мнению, играл и неоортодоксальный акцент на истине, отождествляемой не со словами и суждениями, а с соприкосновением, встречей (у Коуна скорее в контексте общественной, а не личной жизни). Не отказался он и от своего понимания природы христианского богословия как «языка, повествующего об освободительном характере Божьего присутствия в Иисусе Христе, ведущем свой народ к свободе».

<< Предыдущая <> Следующая >>