Итак, опираясь на учение Эбнера и Бубера, Бруннер утверждал, что всякое богословие, отождествляющее познание Бога с познанием предметов (например, далеких планет или субатомных частиц) развивается в заведомо ложном направлении. Сама сущность христианства заключается в событийности встречи человека с Богом. Познание Бога глубоко личностно в том смысле, что оно выходит за рамки предметного мира и субъектно-объектного дуализма, присущего познанию предметов, требуя личного решения, отклика и принятия на себя обязательств:

Истина как встреча — это не просто правдивая информация о чемлибо, даже если речь идет о мыслительной деятельности. Это истина, разрушающая безличные понятия истины и разума. Она может быть выражена только в форме Я — Ты. Попытки описать ее — божественную, абсолютную, запредельную этому миру — с помощью безличных терминов остаются плодом напрасных усилий одинокого человеческого разума, желающего говорить о ней — или, вернее, о Нем.11

С точки зрения Бруннера, поскольку Бог — личность, к познанию его применимо понятие «истины Ты». Следовательно, христианская истина представляет собой событие, происходящее в переломный момент встречи человека с Богом, когда Бог говорит, а человек отвечает. Только такая истина отдает должное свободе и ответственности человеческой личности, только она способна сохранить в целости суть евангелия, а именно — наши личные взаимоотношения с Богом: «Эта истина приходит к человеку как призыв. Она не появляется в результате долгих раздумий, и потому с самого начала накладывает на меня определенные обязательства». Концепция откровения как встречи «я» и «Ты» дала основание охарактеризовать богословский подход Бруннера как «библейский персонализм». Придание этой идее особого статуса и попытка Бруннера сделать ее главной точкой отсчета стали его величайшим вкладом в современное богословие.

Бруннер считал, что проблемы современного богословия по большей части обусловлены мышлением, противопоставляющим субъект и объект познания, а затем подчиняющего один другому. Эта модель познания была заимствована из области изучения неодушевленных предметов. В результате естественные науки стали считаться критерием истины, а независимый разум — единственным достойным методом познания. Однако это неизбежно привело к искажению истины, превращению ее в некую форму объективного знания, будь то познание учений или вечных истин разума. В любом случае, по мнению Бруннера, это нарушает личный характер веры и откровения.

<< Предыдущая <> Следующая >>