И вновь мы убеждаемся в диалектичное™ мышления Кюнга, что видно из перехода от одной ложной крайности к другой. Бог может меняться и меняется, заявлял он, в полном соответствии с собственной природой, отождествляя себя с конечностью, временностью и страданиями во Христе. Но эти перемены никоим образом не умаляют и тем более не отрицают его божественность, являясь, напротив, ее высшим проявлением.

Рассуждения Кюнга стали более умозрительными, когда он углубился в скрытый аспект бытия Бога, необходимое условие его историчности. Второй заслугой Гегеля он считал внутреннюю диалектику самого Бога. Бог переживает становление, потому что он всегда включает ограниченность и несовершенство в своем собственном бесконечном бытии. Это разновидность гегелевской идеи Бога как wahrhaft unendliche — истинного бесконечного которое не стоит рядом с конечным, а вбирает его в себя. По словам Кюнга: «Живой христианский Бог не исключает, а включает в себя свою противоположность». Такое понятие Бога не могло появиться в греческой метафизике, на которой во многом основан традиционный христианский теизм. По мнению Кюнга, это диалектическое единство бесконечности и ограниченности в вечном бытии Бога лежит в основе самоуничижения Бога во Христе. Все его рассуждения в «Воплощении Бога» можно суммировать в одном отрывке, содержащем умозрительное представление о динамичном диалектическом бытии Бога:

Бог не вынужден, а способен сделать то, что он творит в истории; он обладает силой и способностью совершать такого рода деяния в соответствии со своей природой. Природа живого Бога способна к самоуничижению, хотя никто не принуждает его пройти по этому пути. Эта природа хранит в себе способность выходить за рамки самой себя по зову благодати.1,5

Эти два тезиса, основанные на предполагаемых заслугах Гегеля, дали Кюнгу возможность пересмотреть понятия трансцендентности и имманентности Бога. В своих работах он неоднократно подчеркивал, что жизнеспособная модернистская или постмодернистская концепция Бога не должна отделять Бога от мира: нет Бога без мира, и мира без Бога! Бог активно присутствует и открывается в мире и его истории, но не растворяется в них. Он привлекает к себе мир жестом самоотречения, запечатлеваясь в истории мира, а эта история становится частью его самого. Все это возможно, потому что Бог уже содержит в себе конечное.

<< Предыдущая <> Следующая >>