Но почему опыт людей того или иного пола должен играть определяющую роль в богословии? Разве богословские нормы не должны носить универсальный характер? Розмари Рутер решительно опровергает это предположение, возражая, что все богословие, которое ранее считалось стандартным и ортодоксальными, на самом деле ориентировано на мужчин. Мужской опыт не просто окрашивает богословие, но и определяет его содержание и форму:

Женский опыт врывается в богословие как некая критическая сила, обличая классическое богословие с его системой традиций как основанное на мужском, а не на универсальном человеческом опыте. Феминистское богословие открывает социологию богословского знания, которую уже невозможно спрятать за мистификацией воплощения божественной универсальности.

Представительницы богословия феминизма предлагают три различных подхода к разъяснению роли женского опыта по отношению к классическим богословским нормам. Элизабет Шюсслер Фьоренца отвергает любые попытки использования классического христианства в качестве богословской нормы, поскольку оно проникнуто патриархальностью, а значит, враждебно женщинам. Она отказывает в авторитетности даже Иисусу — ведь его жизнь тесно переплетается с культурой угнетения, частью которой был и он сам. Образцовым контекстом для развития христианского богословия она считает Женскую церковь. Определяя радикальное применение того, что Рутер называла «критическим принципом феминизма» или «борьбой за возвращение женщинам человеческого достоинства», Фьоренца отождествляет истинное слово Божье с любым учением, которое, по мнению женского христианского сообщества, служит делу их освобождения от патриархального гнета. С точки зрения Фьоренца, только Женская церковь вправе решать, что именно это значит применительно к богословской достоверности традиции и учения. Критической оценке должны быть подвергнуты даже события жизни и учение самого Иисуса.

Розмари Рутер видит источник критического принципа феминизма в «пророчески-освободительной традиции» Писания. По ее оценке, богословие вправе использовать самые разные источники Библию, языческие религии, маргинальные и еретические движения внутри христианства, либеральную, романтическую и даже марксистскую философию, а также современную женскую историю угнетения и освобождения. Но главным критерием истинности божественного откровения остается пророчески-освободительная традиция, историческим образцом которой был Иисус. Итак, «феминистское прочтение Библии выделяет в самом библейском вероучении меру критической оценки библейских текстов... На этом основании многие аспекты Библии должны быть отвергнуты». Пророчески-освободительная традиция рисует картину общества,в котором все равны, общества, лишенного иерархии и каких-либо признаков угнетения и подчинения. Использование этой традиции в качестве богословского нормативного критерия позволяет выступить с прямой критикой патриархальности, одновременно углубляя и преобразовывая все освободительные пророчества, так чтобы они учитывали интересы женщин, ранее остававшихся в стороне.

<< Предыдущая <> Следующая >>